В своё время Алан Макниш считался одним из самых перспективных гонщиков своего поколения, но его карьера в автоспорте складывалась, можно сказать «нелинейно», в отличие, например, от Дэвида Култхарда. Кстати, тоже шотландца.
В Формулу 1 он попал не сразу, а уже после того, как добился успехов в гонках на выносливость: в 1998 году выиграл «24 часа Ле-Мана», выступая за заводскую команду Porsche. После этого на него обратили внимание в Audi, но дальше события развивались так: Алану было уже 32 года, когда он получил приглашение от концерна Toyota, начинавшего свой заводской проект в Формуле 1…
«По сути, я завершил свою программу с Audi, чтобы участвовать в тестах вместе с Toyota в 2001 году, а затем выступать за эту команду в 2002-м, – вспоминал Макниш в интервью официальному сайту чемпионата. – Когда появляется такая возможность, ты за неё хватаешься. Откровенно говоря, я получил её слишком поздно. Если бы это произошло на 10 лет раньше, то полученный импульс помог бы мне двигаться вперёд.
Но в то же время в Toyota очень сильно недооценили, каких усилий потребуют выступления в Формуле 1. Они создали команду с нуля, и опыта у них не было. Из всех, кто работал с моей машиной, опыта в Ф1 не было ни у кого. Все всему учились уже в процессе.
Кроме того, по ходу сезона 2002 года мы не получали никаких технических новинок. В конце года у нас была точно такая же машина, как и в начале, разве что один раз был немного усовершенствован двигатель. А потом в команде решили, что вместо нас с Микой Сало в 2003 году будут выступать другие гонщики…
Через две недели мне позвонил Флавио Бриаторе, руководитель команды Renault – а мы с ним были знакомы – и сказал: «В следующем году на тренировках мы хотим выставлять третью машину, и я хочу,
Читать на f1news.ru